Ительмены, камчадалы — коренное население Камчатки. Ительмены: дети Ворона или камчатские индейцы Этногенез и этническая история

Ительмены
Современное самоназвание итәнмән
Численность и ареал
Всего: ▼ 3093 (2010 г.)
Язык русский , ительменский
Религия православие , шаманизм
Родственные народы чукчи , коряки , кереки , алюторцы , камчадалы

Ительмены — одна из коренных народностей полуострова Камчатка; проживают на востоке полуострова (Тигильский район Камчатского края; 1179 человек) и в Магаданской области (509 человек). Язык — ительменский. Название является русской адаптацией этнонима «итэнмэн» («сущий», «живущий здесь»). Общая численность народа составляет не более 2 500 человек.

Основное название этноса — «ительмены», совпадающее с самоназванием (итəнмəн). Ранее использовалось, а на других языках иногда используется и теперь название «камчадальский» (англ. Kamchadal).

Генетическая принадлежность ительменского языка точно не установлена. По одной гипотезе, это язык-изолят; по другой — составляет отдельную ветвь в рамках чукотско-камчатской семьи, противопоставленную другой ветви, в которую входят чукотский, корякский и керекский языки.

Ительмены живут на п-ове Камчатка и считаются его аборигенами; другие населяющие (или населявшие) Камчатку народы — коряки и айны — пришли туда позднее. К началу XVIII в. насчитывалось от 12 до 15 тыс. ительменов; язык делился на три взаимопонятных диалекта (западный, восточный и южный). К началу XIX в. в результате ряда эпидемий численность ительменов сократилась до полутора-двух тысяч человек. До начала XX в. дожил лишь один из трех ительменских диалектов — западный. Сегодня ительмены живут в основном в двух поселках Тигильского района — Ковран и Верхнее Хайрюзово; отдельные ительменские семьи живут в других населенных пунктах этого района.

По данным переписи 2002 г., ительменским языком владеют 375 человек; впрочем все они знают его значительно хуже, чем русский. По другим данным, уже в 1989 году языком владело менее 100 человек.

Нынешний ительменский язык (бывший западный диалект) делится на два взаимопонятных говора — южный и северный (седанкинский).

Передача ительменского языка от родителей к детям прекратилась более 60 лет назад; в настоящее время языком владеет только самое старшее поколение, причем и оно двуязычно (а седанкинские ительмены, кроме ительменского, русского, владеют еще и корякским языком). Письменность на латинской основе была введена в 1932 году и отменена в 1935; в 1988 была введена письменности на базе русского алфавита, был издан букварь, учебники для начальных классов, школьный русско-ительменский и ительменско-русский словарь (все на основе южного диалекта). Язык преподается в начальных классах.

В 1989 году был основан Союз возрождения ительменской народности «Тхсаном» («Рассвет»). Существуют и другие общественные организации. Ведутся радиопередачи на ительменском языке.

Формирование ительменов связано с мезолитической культурой бродячих охотников-рыболовов, которая характерна для весьма обширной территории. Истоки этой культуры восходят к районам восточной Монголии, откуда она распространилась позднее на значительную часть восточной Сибири и северо-восточной Азии. В раннем неолите на северо-востоке Азии начинают формироваться местные региональные культуры. Одна из них - тарьинская охватывала центральную и южную часть Камчатки. Большинство исследователей склонны считать, что ее носителями и были древние ительмены. Но кроме местных, камчатских корней ительмены имеют и другие генетические истоки. Многие культурные особенности ительменов несут на себе отпечатки иной природно-географической среды, роднят их с народами Приамурья, Приморья, Северной Америки.

В конце 17 в. ительмены занимали центральную часть полуострова Камчатки. Северной границей их расселения на западном побережье была р.Тигиль, на восточном - р.Ука. На юге поселения ительменов тянулись до самой оконечности полуострова. Общая их численность в конце 17 в. составляла 12-13 тысяч человек. С вхождением Камчатки в состав Российского государства большинство территориальных групп ительменов оказалось в зоне интенсивных контактов с русскими. В результате военных столкновений с казаками, межплеменной вражды, эпидемий их численность быстро сокращалась. Внутренняя раздробленность народа, преобладание локального самосознания способствовали ассимилятивным процессам. Со второй половины 19 в. процесс ассимиляции еще более ускорился. Особенно интенсивно он шел в долине р. Камчатки. Медленнее проходила ассимиляция ительменов на западном побережье полуострова. К середине 19 в. они сохранили родной язык, многие элементы традиционной культуры. В качестве ительменов они и были зафиксированы (825 человек) переписью 1926/27 г.

Этносоциальная обстановка в ительменских селах ничем не отличается от других национальных сел Корякского автономного округа (см. раздел «Коряки»). Безработица, снижение жизненного уровня, деградация социальной сферы, рост заболеваемости и смертности — общие проблемы для всех коренных малочисленных народов округа.

Ительмены одними из первых в стране (1989 г.) создали свою общественную организацию -Совет возрождения ительменов Камчатки «Тхсаном», активно включились в общее движение народов Севера, Сибири и Дальнего Востока за свои экономические и культурные права. Основное направление в деятельности Совета — возрождение культуры ительменского этноса во всех сферах общественной жизни, содействие развитию национальных предприятий на основе традиционных занятий и местных природных ресурсов. «Тхсаном» поддерживает тесные контакты с зарубежными организациями аборигенных народов, участвует в международных научно-практических проектах.

Серьезное беспокойство у ительменов вызывает разрушение лососевых популяций прибрежным коммерческим рыболовством и загрязнением от добычи платиния. Все более негативно начинает сказываться на состоянии природной среды добыча угля в районе Хайрюзова. Вырубка лесов, главным образом на дрова, ведет к сокращению пушных животных, а следовательно и к -уменьшению промысловых квот.

Из сообщений участников Центрально-Азиатского Исторического Сервера об ительменах:

Купцы и картежники пропивали их на деньги, каждый казак имел до 60 рабов (Стеллер).

Правда по его словам, русские Камчатки и Якутии в корне отличаются от русских Сибири и Московии.

У всякого народа есть свои отбросы. У англичан были пираты, они грабили своих и чужих.

По словам Стеллера до Москвы не доходили даже одна из 100 процентов пушных богатств,

добываемых в Камчатке, все грабилось по пути.

Но неприязнь была и с коряками, несмотря на союзнические отношения.

Кто-то помнится написал приблизительно так: "не столько казаков погибло от чукоч, сколько от предательства коряков. Когда при нападении чукоч коряки удирали на санях, то казакам вцепившимся в сани, отрубали пальцы, чтобы легче было драпать".

Русские в середине 18 в. покинули Анадырский острог. А когда их присутствие на Чукотке возобновилось и вновь усилилось?

Ительмены просто замечательный народ! Просто никогда не слышал, не читал ничего

подобного, до этого, кроме конечно Лас-Касаса, чтобы один народ так жестоко относился

к другому до прочтения сочинения Стеллера. Они поджигали русских завоевателей

сонными завалив дом дровами, предварительно напоив и накормив их. Они были бесчисленны как морские галки. Через каждые бересты стояли их бесчисленные острога, в которых жили в больших жилищах множество семей. И все они были истреблены...

стрелы. Русские бросали в их жилища гранаты. Сами ительмены были все маленького росту.

Последний ительмен умер в 18 веке, спустя через 9 лет после посещения Камчатки Стеллером.

А камчадалы - это потомки ительменских женщин, проживавших рядом с крепостью,

скрещенных с казаками из Якутска. Поэтому понятно что все они высокого росту.

Если бы они испытали влияние цивилизации Кытая и Маньчжурии как корейцы и японцы,

и если бы их не нашли страшные русские, то сейчас и они были бы в числе быстро развивающихся стран и такими же многочисленными. Есть версия, что они остатки палеоиндейцев, археологи говорят, что они раньше населяли Хоккайдо и Итыруп (до курильцев мохнатых), другие считают населением ымыяхтахской культуры.

Из работы ительменской исследовательницы Л. Смирновой: «Ительмены - один из древнейших, но, к сожалению, малочисленных народов Севера. Анализ археологических раскопок на Камчатке показал, что самым ранним памятникам ительменской культуры 5200 лет.

Самоназвание “ительмен”, производное от “итэнмэн” (живущий), было впервые зафиксировано российскими исследователями Камчатки, участниками Второй камчатской экспедиции 1733 - 1743 гг. Г.В.Стеллером и С.П.Крашенинниковым.

Наиболее обоснованные сведения о численности ительменов в конце XVII-XVIIIвв. дал Б.О.Долгих. Он использовал материалы ясачных книг и пришел к выводу, что в 1697 г. численность ительменов равнялась 12 680 чел., а в 1738 г. - 8448 чел. Основными причинами уменьшения их численности являлись завезенные заразные болезни (оспа, “гнилая горячка” и так далее), колониальная политика царизма и процесс ассимиляции ительменов с русскими.

У ительменов из-за малой численности нет своей автономии, живут они преимущественно в Корякском АО. В 1950-х г. в связи с укрупнением колхозов началось сселение ительменов. Жители Сопочного, Морошечного и Утхолока переселились в Ковран, жители Аманино, Напаны и Седанки Оседлой - в Тигиль. В настоящее время основная масса ительменов живет в селах Ковран, Тигиль, Палана и Хайрюзово.

Язык ительменов не похож ни на какой другой, однако по некоторым признакам исследователи относят его вместе с чукотским и корякским к северо-восточной группе палеоазиатских языков, хотя у ительменского много своих особенностей, своеобразия и отличий.

Ительмены были в первую очередь типичными речными рыболовами. Все другие промыслы (сухопутная и морская охота) играли в их жизни второстепенное значение. Второе по значимости место в производственной деятельности ительменов занимала заготовка разных дикорастущих трав и корней - одни употреблялись в пищу, другие применялись в народной медицине, третьи использовались для вязания сетей, плетения циновок и других предметов быта. Для ительменов характерна комплексность хозяйства.

Поселения ительменов в начале XVIII века соответствовали семейным общинам. Расселялись они на одной реке и были связаны кровным родством и единством рыболовных угодий. Обычно все родственники жили в одной полуземлянке. Названия большинства острожков соответствовали названиям рек, на которых они располагались. Организатором всего населения острожка являлся старейшина. В его юрте принимались все решения, регулирующие внутреннюю жизнь острога, обсуждались все общественно- значимые дела, здесь проводились празднества жителей острога…»

Представляется также интересным привести выдержки из работы современного исследователя Евгения Арсюхина, где речь идет, главным образом об ительменах:

«Что же гнало русских на край света? Ясак. Ясак - страшное слово для всех народов восточнее Урала. От этого слова прятались в лесах целые племена, за это слово гибли, это слово выкрикивал Петр I и его предшественники, требуя денег на войну со шведами, его знала просвещенная Екатерина, переписывавшаяся с Вольтером, что не мешало ей издать особое распоряжение о взятии ясака. В утонченном 1822 году была создана ясачная комиссия. И хотя размер ясака постепенно приближался к обычному налогу, он был уничтожен лишь в феврале 1917 года.

Что же это слово означает в точности? На практике, ясак - натуральная дань, которую были обязаны платить инородцы восточнее Урала просто за то, что в их земли когда-то пришли русские. От Урала до Камчатки ясак платили почти исключительно мехами. Ясак - слово тюрское, и в переводе означает "закон, устав, уложение". Впервые оно появляется в лексиконе русских правителей в момент разгрома Сибирского ханства Ермаком в 1581 году. Появляется как-то вдруг. Историки обычно полагают, что ясак - термин, принятый в Сибирском ханстве, обозначавший налог, и что Ермак просто продолжал брать те же налоги, что и хан Кучум, однако, прочитанные мною новейшие исследования по истории Сибирского ханства полностью это опровергают. Скорее всего, слово "ясак" придумал сам Ермак, который, как это видно из фамилии, был тюрок, кочевавший со своим отрядом по Южной России. Вероятно, он происходил от какого-то золотоордынского эмира, отколовшегося от ханства в период распада Орды в 1480-х. "Налог" назывался и в Орде, и на Руси иначе, так что оттуда Ермак не мог перенять этот термин. Скорее всего, Ермак просто брал у покоренных татар то, что ему нравилось, а когда те начинали протестовать, жестко обрывал - "таков закон". Поскольку Ермак наверняка говорил по-татарски, то и отвечал им на их языке - "ясак".

Скоро ясак становится основным источником доходов московской казны. Сбор ясака на Камчатке, по описанию Стеллера, выглядел так. Сначала казаки переписывали всех данников, причем ительмены охотно называли свои имена, не подозревая о существовании письменности как таковой. Когда казаки через год приезжали в деревню и начинали выкрикивать имена, ительменам казалось чудом, что казаки запомнили столько имен. При этом в книги были занесены даже грудные младенцы, что было против российского закона. Хотя закон заставлял брать с одного человека одну шкурку соболя, казаки брали четыре, причем одну называли "беляк", то есть белый налог, три - "чещина". Термин интересный. Он берет свое начало, видимо, от русского "чес" или "черный бор", то есть несанкционированный налог, который взимали князья еще в раздробленной Руси на чрезвычайные нужды. Чещина шла самим казакам. Однако, вместо 4-х реально с человека брали 10 и больше шкурок, потому что принесенные ительменами меха "браковались", и казаки говорили - "такими плохими шкурами надо втройне платить". Взяв ясак, казаки далее предлагали ительменам ножи, ткань, табак, причем их не волновало, нужны ительменам эти вещи или нет (рисунки 3,4 - типичный набор предметов, предлагавшихся казаками для "обмена"; экспозиция Петропавловского музея). Всучив ительмену, скажем, нож, казак тут же требовал за него столько, сколько приходило на ум (подсчитано, что ножи продавались ительменам по цене, равной весу ножа, как если бы он был золотым). Если ительмен не мог заплатить тут же, его жестоко избивали, и ставили на счетчик, если на месте не забирали в рабство. Покончив с ясаком, казаки требовали мелочевки, как то жира, растительных полуфабрикатов для перегонки на водку, шкур медведей и прочего, что ительмены должны были тут же предоставить, или срочно "сбегать" домой верст за 500.

Ясак свозился в избы, откуда по идее его должны были доставить в Москву. Однако, он воровался и из изб, и по дороге, так что Москва не получала и сотой доли собранного. Но все равно это были колоссальные деньги: за железку стоимостью в 10 рублей можно было получить меха на 500-600 рублей. Год службы на Камчатке сборщиком ясака давал 30 тысяч рублей капитала. Ясак привел к тому, что пушные богатства огромной Сибири были истреблены самым варварским образом. Так, в начале 18 в человек мог собрать в сезон 60-80 соболей, а в 1730-х не получалось и 10-й доли того. До появления русских, лис на Камчатке было так много, что, когда кормили собак, кто-то должен был стоять с палкой и отгонять лисиц. Первые годы мех лисы считался безделицей, с ним шли на поклон, чтобы решить мелкий вопрос. Но уже во времена Стеллера хорошая лисица дошла до 1,8 рублей.

Часто ительмены за "подарки" попадали в долг к казаку пожизненно. Если ительмен не мог заплатить за "подарок", его долг удесятерялся; если он запаздывал с расплатой хотя бы на день - удваивался. Часто ительмен за золотник табаку платил всю жизнь, потеряв жену, детей (которых брали в рабство). Казаки играли в карты на такие долговые обязательства. Проигравшись, казак однако же не оказывался в накладе, поскольку тут же из кабака шел в деревню, брал человек 40 детей, и ставил их на кон. Рабов забирали так: казак брал кандалы, шел в деревню, и, наклоняясь над дымной ямой (род трубы, ведь ительмены жили зимой в землянках, только яма выходила наружу, из которой шел дым очага; рисунки 5,6 - летнее и зимнее жилища ительменов по рисункам Стеллера), звенел кандалами, и все из землянки тотчас выходили на свет, а казак брал в рабство того, кто понравился. Если ительмены противились, вырезалась вся деревня.

Ко времени Стеллера жестокости были отменены, однако, Стеллер замечает, что место казаков заняло духовенство: любая процедура в церкви стоила столько, сколько все прежние налоги вместе взятые. Не пройти ее (причастие, исповедь, крещение) - значило попасть в опалу властей, а пройти - значило разориться. Часто "миссионеры" отказывали в крещении тому, кто не мог заплатить. И, хотя поначалу ительмены тянулись к христианству, даже сами устраивали кружки, где крещеный перессказывал всей деревне то, что слышал от священника, то уже через пару десятков лет от крещения бегали. Один пожилой камчадал так объяснял Стеллеру свое нежелание принять крест: после смерти придется попасть на небо, а там одни русские.

Рассказав о поведении казаков, Стеллер заключает, что ительмены "не могут не бунтовать". Первые бунты случились еще до прихода Атласова, как только построен был первый острог (вероятно, около 1690; на рисунке 7 - подлинные массивные ворота русского острога из Петропавловского музея). Казаки старались предотвратить бунты, создавая среди ительменов агентов влияния, которыми были либо здешние преступники (кстати, до прихода русских преступности у ительменов вовсе не было, потому что за воровство отрубали руку - почти по мусульманскому закону), либо наложницы. Поэтому кучка казаков держала в повиновении целые области.

Первая стычка, дату которой Стеллер не знает, выглядела по его описанию так: ительмены несчетной толпой явились к острогу, заявив, что сейчас убьют всех казаков, которых было всего 70, но те пошли в атаку, и с помощью ружей обратили многотысячную толпу в бегство, "истребив столько, сколько могли" (единственное оружие ительмнов - костяные стрелы, но очень искусные, рисунок 8). Другой раз ительмены приплыли к острогу на лодках, в таком количестве, "что у казаков душа ушла в пятки", но, искусно распределив силы, казаки погубили всех. Захватив тогда пленных, казаки убивали их, обмазывая тело пленного рыбой, и бросая собакам. За 40 лет, пишет Стеллер, численность ительменов сократилась в 12-15 раз. Иными словами, погибло где-то 15 тысяч человек.

С другой стороны, до 1715 года было убито всего 200 казаков, но и эти потери были чувствительны для русских. Как показали изыскания Стеллера в церковных книгах, едва ли треть казаков умерла своей смертью. Камчатка вообще принесла больше горя своим колонизаторам, чем пользы. Составив список, как выразился Стеллер, "вороватых правителей-нехристей", которые в "эру Атласова" накопили огромные богатства, исследователь обошел их потомков, но застал всех в крайней нищете.

Набравшись военного опыта, ительмены сожгли Большерецкий острог в 1706 году. Это стало возможно лишь по беспечности казаков, которые игнорировали поступавшие к ним разведданные, считая себя в безопасности за деревянными стенами. Страшное восстание разгорелось 20 июля 1731 года, когда ительмены под предподительством Федора Харчина (крещеного ительмена) захватили Нижнекамчатский острог и убили там всех. Восстание было жестоко подавлено, однако, на Камчатку явилась комиссия, велевшая повесить не только девятерых предводителей, но и четырех казаков, вызвавших этот бунт своими бесчинствами.

Притеснения русских привели к тому, что ительмены стали строить себе остроги совершенного нового вида - своего рода орлиные гнезда, где-нибудь на обрыве над морем, куда можно добраться по веревочной лестнице, или на скале посреди океана.

Тактика ительменов сводилась к тому, что они нападали на казаков ночью и убивали их спящими. Часто ительмены и не думали бунтовать, но, когда казаки приходили в деревню за рабами, стихийно восставали. Тогда они, не надеясь на свои костяные стрелы, усердно казаков кормили и еще усерднее поили, а тем временем женщины и дети покидали острог. Мужчины, дождавшись, когда казаки засыпали, убивали их, затыкая дымовое отверстие, так что казаки задыхались в углекислом газе. Каждый ительмен стремился лично убить того казака, которого считал своим "другом". Впрочем, "дружба " выражалась в том, что ительмен должен был денег именно этому казаку. Ительмены считали это проявлением не коварства, а благородства, поскольку умереть от руки друга издревле слыло у них почетом. Казаки со временем усвоили этот прием, и остерегались тем больше, чем радушнее их встречали. В свою очередь, если казаки целенаправленно нападали на деревню, ительмены ничего не могли им противопоставить, но, как старообрядцы, сжигали себя заживо в своих домах, благо они не считали самоубийство ни грехом, ни большой трагедией. Если же кто-то малодушничал и пытался выбраться из горящего дома, один из воинов, стоя у выхода, убивал трусов ударом дубинки по голове.

Рассказав вкратце, как русские захватили ительменов, перейдем к тому, откуда взялся этот народ. Современная наука считает ительменов очень древними обитателями Камчатки, не отвечая в точности на вопрос, когда и откуда они пришли. Поскольку известно, что коряки и чукчи явились сюда примерно в 1200-1300 гг, видимо, спасаясь от Чингисхана, можно считать, что ительмены появились тут ранее. Мы постараемся показать, что предки ительменов обитали возле Урала, и переместились на полуостров около 5 в по РХ, в ходе Великого переселения народов. Мы также полагаем, что ительмены по своему генезису - тюрско-иранского происхождения и родственны скифам.

К приходу русских на Камчатку, ительмены распадались на пять племенных образований: бурин, суаачюай, кыхчерен, лигнурин и кулес, численность их в 17 в составляла около 15 тысяч. Названия этих групп обычно никак не расшифровываются, не увенчалась успехам и наша попытка вывести их из старотюрского. Примечательно, что вожди у ительменов назывались "тойонами", в чем трудно не увидеть "нойонов", вождей тюрских племен.

Когда Стеллер в середине 18 в выспрашивал ительменов об их происхождении, то не нашел у них ни письменных, ни даже устных преданий о своем генезисе. Очень интересны такие его наблюдения. Якуты, которые являются, по его словам, народом татарским (судя по их языку, поскольку он - "разновидность крымского и турецкого"), не знают об ительменах ничего. То, что якуты входили в сферу влияния великой монгольской империи, можно считать доказанным. К 18-му веку, таким образом, если были у якутов какие-то контакты с ительменами в прошлом, то уже забылись. Ничего не знали об ительменах и тунгусы, коряки же (тауихимель - далеко живущие), и чукчи (коанг агомин - сердитые люди) конечно, были в курсе, и считали ительменов сходным с собою этносом. Народы, жившие на островах возле Берингова пролива, знали о Камчатке все, называя ее Большой страной. Ительмены, в свою очередь, до прихода русских знаки коряков, чукчей, японцев ("зюземанн", рисунок 10) и курильцев (айну, "куши"). Русских они называли брахтадт, не зная сами, откуда взялось это слово.

Брачные обряды - наиболее консервативные. Две главные черты - многоженство и своего рода колым (только не товаром, а работой на отца невесты) - сближают обряд ительменов с тюркским».

А вот отрывок из свежего сообщения о том, как попытки национального возрождения ительменов наталкиваются на противодействие оккупационных властей. Сообщение датировано 3 февраля 2009 года и посвящено двадцатилетнему юбилею ительменской организации «Тхсаном». В нем, в частности, сказано: «Совет возрождения ительменской культуры «Тхсаном» обсуждал важные проблемы и принимал серьезные решения не только в области развития культуры, образования, воспитания, но и в области решения насущных задач развития традиционной экономики, путей закрепления за общинами права на использование природных ресурсов, распределение мест лова на реке, организации переработки рыбы. В 1993 году Совет возрождения ительменской культуры был переименован в Совет ительменов Камчатки (СИК) «Тхсаном», его бессменным председателем стал О.Н. Запороцкий.

В Ковране начали организовываться семейно-родовые общины, которые создавались для совместного вылова рыбы. В 1995 г. во время Алхалалалая в Ковране, куда съехались представители ительменских и корякских общин из Тигиля, Седанки, Верхнего Хайрюзова на собрании обсудили возможность создания и юридического закрепления за коренными жителями этих селений территории традиционного природопользования в южной части Тигильского района. Был подготовлен проект развития территории «Тхсаном» по организации жизнеобеспечения населения без подрыва биоресурсного потенциала.

В 1997 г. на Алхалалалае в Ковране было подписано обращение к губернатору Корякского автономного округа (КАО) 13-ти общин из Коврана, Тигиля, Седанки, Верхнего Хайрюзова с просьбой образовать территорию традиционного природопользования «Тхсаном». 2 декабря 1998 г. глава администрации КАО В. Т. Броневич утвердила Постановление об организации территории традиционного природопользования «Тхсаном», площадью 2 180752 га на юге Тигильского района с северной границей по р.Утхолок.

В Ковране начали восстанавливать экологически чистые виды транспорта - изготавливать традиционные лодки баты, восстанавливать ездовое собаководство.

К сожалению, юридически территория традиционного природопользования «Тхсаном» просуществовала недолго. Вновь избранный 7 декабря 2000 года губернатор Корякского автономного округа отметил первые 100 дней своего губернаторства Постановлением «Об отмене постановления Губернатора Корякского автономного округа №317 от 02.11.98г. «Об организации территории традиционного природопользования «Тхсаном» в Тигильском районе Корякского автономного округа». СИК «Тхсаном» в попытке отстоять юридический статус своей территории прошел все российские суды и дошел до Европейского суда, который не смог рассмотреть их жалобу, так как такие прецеденты не являются предметом рассмотрения этого суда.

Не хочется во время юбилея вспоминать о грустном, но свое право на традиционный образ жизни, основанный на рыболовстве, общины Коврана и сейчас вынуждены отстаивать в суде. В 2007 г. администрация Камчатского края предложила, а Госкомрыболовство утвердил промышленный участок для лова рыбы на последней ительменской реке Ковран, именно там, где жители села традиционно ставили запоры на корюшку. Раньше на маленькой речке Ковран промучастка не было. Участок был выставлен на конкурс. Родовая община Запороцких «Коврал» приняла участие в конкурсе, но проиграла его. Жители Коврана знают, что те участки, которые выделены на реке для жителей села, не годятся для традиционного лова запорами, а промышленный лов рыбы в маленькой реке может подорвать ее ресурсы, поэтому родовая община Запороцких «Коврал» вынуждена искать справедливость для жителей села Ковран в российском суде. Ассоциация коренных малочисленных народов Севера Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации целиком поддерживает справедливые требования жителей Коврана…»

Из вышеизложенного материала становится понятно, что даже если какой-либо народ, из числа томящихся под игом русской оккупации, находит в себе силы и возможности предпринять шаги на пути национального возрождения и самосохранения, то всегда встречает противостояние оккупационных властей и вынужден в тяжелой борьбе отстаивать свои права. Ительмены, как и все остальные народы, не имеют будущего в составе РФ и должны наращивать сопротивление русским оккупантам и бороться за освобождение своей земли…

Ительмены - древнейший северный народ, предки которого поселились в Камчатском регионе 15 000 лет назад. Гены, мифология и обряды объединяют их с североамериканскими индейцами. Бытовые и семейные привычки шокируют, составляя самобытную ительменскую культуру.

Название

Ительмены - искаженное, адаптированное для русского звучания самоназвание народа итәмән, или итэнмэн. Переводы имеют похожее значение с разными оттенками: «тот, кто существует», «живущий здесь», «сущий». В XIX столетии этноним был зарегистрирован лишь у части народа, живущей на северо-западе региона. Ощущая единство, между собой ительмены называли себя именем рода, общности или местности: кшаагжи, кыхчерен, чупагжу, бурин, лингурин, кулес. Русские колонизаторы называли все народности региона камчадалами.

Где живут, численность

В XVIII столетии, по официальным данным, численность ительменов составляла 12 000, нынешние исследователи считают - нескольких десятков тысяч. Меньше чем за сотню лет их стало на 30% меньше из-за завезенных иностранцами болезней: горячки, оспы, сифилиса.
По данным переписи 2010 года, число ительменов в России составляет 3093 человека. Больше всего проживает в Камчатском крае - 2296 человек, Магаданской области - 643 человека. Незначительное число представителей народности зарегистрировано в Чукотском и Корякском АО.

Язык

Ительменский язык входит в состав чукотско-камчатской семьи, имеет три схожих диалекта. На протяжении истории существовал в устной форме: серьезные попытки создать письменность стали предприниматься лишь в последние десятилетия. Сегодня изучается в национальных школах, на нем издаются газеты, вещает местное радио. По данным переписи, языком владеет 18% представителей народности, большинство старшего поколения.

История

Территория нынешнего проживания ительменов начала заселяться еще 15 тысяч лет назад: по землям проходили, частично оседая, древние племена островов северной части Тихого океана, Дальнего Востока, Сибири. Ительмены - древнейшее коренное население региона, образовавшееся путем смешения древних народов с эскимосами, алеутами, айнами.
В XVIII веке территории были колонизированы русскими, порядок в ительменских селениях устанавливали казаки. В 1720-1740 года происходит повсеместная христианизация народа, воспринимавшаяся неохотно. С приходом советской власти регион стал активно заселяться русскими, коренное население вытеснили на север, ассимилировали.

Внешность

Антропологи относят ительменов к арктической малой расе, принадлежащей к типу северных монголоидов. Ученые нашли схожие гены у индейцев североамериканского племени навахо и аляскинских тлинкитов. Визиты ительменов к оставшимся представителям племен подтвердили наличие схожих элементов в культуре, обрядах, мифологии.


Путешественники XVIII-XX веков отмечали непрезентабельную, отталкивающую, внешность ительменов. Они никогда не мылись, не стригли ногти, не расчесывали волосы, не чистили зубы, постоянно контактировали с рыбой, что сказывалось на их аромате и внешнем виде.
Среди определяющих черт внешности отмечали:

  • низкий рост;
  • темную пигментацию кожи;
  • менее выраженные, чем у соседей, монголоидные черты;
  • слабый рост бороды и растительности на теле;
  • косолапость;
  • большой рот с пухлыми выступающими губами;
  • неуклюжесть;
  • бегающие глаза;
  • выступающие скулы;
  • цепкие и тонкие руки.

Ительмены отличались выносливостью, могли без одышки долгое время бегать, выполнять тяжелую работу. Несмотря на антисанитарию, отличались богатырским здоровьем и долголетием: средний возраст составлял 60-75 лет.

Одежда

Зимняя одежда обоих полов одинакова: двухслойные оленьи шубы до колен или до пят, мехом внутрь и наружу. Наружный слой красили в коричневый цвет корой ольхи. Из оленьей шкуры делали штаны, обувь и меховые чулки. Летом в качестве материала применяли шкуры ластоногих. Домашней одеждой мужчин служила набедренная повязка, женщины надевали комбинезоны. В холода голову покрывали меховыми капюшонами, капорами, летом шапочками из перьев, бересты.

Семейный уклад

К приходу русских на Камчатку среди ительменов главенствующую роль играл мужчина, однако значительное место занимали пережитки матриархата. Женщин не обижали, всячески почитали, исполняли любые прихоти.
Сохранился обычай «отработки» потенциального жениха в доме невесты. Мужчина переселялся в юрту приглянувшейся девушки, где на правах слуги выполнял любую работу. Иногда «служба» затягивалась на несколько лет, причем согласия невесты на женитьбу не означала. Парадокс: во время совместного проживания при «отработке» потенциальные муж и жена предавались плотским утехам.


Препятствием к женитьбе выступал и свадебный обряд. Когда мужчина решал, что послужил уже достаточно и завоевал симпатии невесты, он предлагал провести обряд «Хватай». Выбранной девушке плотно связывали веревками ноги, опутывали ее сетями и наряжали в несколько слоев одежды. Цель жениха - распутать оковы и прикоснуться к ее лону.
Задача осложнялась собравшимися вокруг невесты родственницами женского пола, препятствовавшими совершению обряда. Они били, кусали, царапали мужчину не в шуточной форме, а в полную силу. Часто обряд заканчивался серьезными травмами: тогда после залечивания ран ритуал повторялся. Если цель достигнута, невеста произносила «ни-ни»: после брак считался заключенным.
Невинность в мире ительменов не относилась к числу добродетелей, нравы в общинах стояли свободные. Разрешались браки внутри рода между кузенами, активно практиковался левират и полигамия. Единственное препятствие к многоженству - обычай сватовства, поэтому ительмены предпочитали заводить легкие, не обязывающие ни к чему отношения. Разрешалось это мужчинам и женщинам.
Если ительмен решался завести вторую жену, он просил разрешения у первой. Если дамы нравились друг другу, начинали жить вместе большой семьей. В противном случае, муж постоянно переходил из одной юрты в другую. Отказывать мужчине не решались: мог уйти насовсем, развод не считался постыдным.

Жилище

Ительмены селились родовыми общинами от 15 до 100 человек, называвшимися остожки. Во главе общины стоял старейшина, в его жилище проходили общие собрания, обсуждались важные вопросы. Социального неравенства у народности не было: роль старейшины ограничивалась большим вниманием к его советам.


Зимой родовая община жила в одном общем доме: полуземлянке, выкопанной вглубь на 1,5 метра, огороженной небольшим округлым навесом с крышей, покрытой дерном, снегом. Его называли юртой, вдоль боковых стен размещались спальные места: нары, положенные на землю циновки. В дальнем углу размещали деревянного идола, хранителя рода.
В центре разводили очаг, дым выходил в окошко верхней боковой части: через него же спускались в жилище мужчины. Для женщин и детей строили боковой лаз: сквозь него пробираться внутрь удобнее.
Летом селились в шалашах, обустроенных на четырех шестах высотой до 4 м. Четырехугольные шалаши имели крышу конической формы. Издалека поселения ительменов выглядели как города с башнями. Пришедшие казаки толковали причудливую форму по-своему, называя жилища балаганами. Между шестами свободно гулял ветер: место использовали для сушения, вяления рыбы. Рядом возводили простые наземные постройки для чистки рыбы.

Жизнь

Основное занятие ительменов - речная рыбная ловля лососевых пород. Промысел занимал длительный период с апреля по ноябрь. Рыбу ловили сетями, неводами, ставили ловушки. Существовал обряд «Первой рыбы»: косу, сплетенную из лососевой икры первого улова с травами, опускали в воду против течения с наговорами о богатом новом рыболовном сезоне.


Морской промысел развит слабо: ловили мойву, корюшку, зимой навагу. Но морскому богу Митгу, хозяину моря, молились усердно. Ительмены считали, что благожелательное к ним настроение божества даст богатый рыбный улов. Охотились на ластоногих: тюленей, морских котиков. Стрелами с ядовитыми наконечниками убивали китов. В пищу использовали мясо и жир, шкуры шли на изготовление обуви, из костей и бивней делали клинки, наконечники для стрел, иглы.
Зимой охотились на суше, добывали снежных баранов, соболей, лисиц, оленей. До контактов с русскими колонизаторами пушной мех не имел высокой ценности: использовался для пошива одежды, ритуальных обрядов. Из шкур оленей шили теплые шубы, штаны, зимнюю обувь, использовали для покрытия нарт, лыж. Медведь считался священным животным: после убийства проводили медвежий праздник, традиционный для северных народов, приносили хозяину леса дары. Охотились с собаками, их любили больше других животных: хорошо кормили, тренировали, использовали в качестве ездовых.

Религия

Религиозные верования ительменов разнообразны: анимизм, шаманизм, фетишизм, тотемизм. Народ верил: земля плоская, в нижней части находится «подземное небо», где время года противоположное ительменскому. Единого бога не существовало, мир населяло множество духов:

  1. хозяев
  2. покровителей
  3. помощников
  4. спутников
  5. вредителей

Главный герой мифов - Бог-Ворон Кутх, творец неба и земли, присутствующий в верованиях северных народов, индейцев. Забавно, но ительмены его не почитали: сочиняли нелепые и скабрезные истории о его приключениях. Властителем подземного мира считали сына Кутха по имени Гаеч, а его шпионами в мире живых - ящериц. Чтобы они не передали владыке вести о жизни народа, встречавшихся ящериц разрубали на мелкие куски.


Ительмены верили: живые существа, от человека до мухи, после смерти возрождаются в подземном мире, где начинают жить лучше. Смерть не страшила: при малейшем недовольстве реальностью ительмены с легкостью шли на самоубийство. После пришествия казаков, сильно осложнивших быт, начались массовые самоубийства. Отличавшийся сообразительностью народ подметил, что казаки после смерти, по их рассказам, попадают на небо. А значит, в подземном мире докучать возродившимся северным жителям не будут.

Традиции

Большую роль для ительменов играла дружба: традиция посвящения в лучшие друзья необыкновенно причудливая. Выбранный кандидат приезжал в гости к будущему другу, готовящему к визиту роскошный пир и жарко топившему чум. Оба заходили в жилище, раздевались догола, кандидат начинал трапезу, хозяин подливал воду на раскаленные камни, как в бане.
Когда гость начинал просить о пощаде, у него забирали привезенные вещи, одежду, собак. Взамен давали обноски и больных животных. Через некоторое время менялись ролями: после ответного визита дружба считалась скрепленной навеки.

Еда

Основу рациона ительменов составляла рыба лососевых пород. Национальное блюдо - юкола: разделанный на 6 частей высушенный лосось. Икру сушили с корой деревьев, ей и юколой питались всю зиму. Шокирующее современного человека блюдо, слывшее любимым деликатесом ительменов - заквашенные в специальных ямах или бочках рыбьи головы. Когда они достигали явного душка, их промывали и ели с особым удовольствием.


В отличие от других народов Камчатки, ительмены подвергали рыбу термической обработке. Поскольку металлических котлов не знали, придумали хитроумный способ: в деревянные емкости с водой бросали раскаленные на огне камни. Реже рыбу запекали на огне, коптили. Солить начали лишь с приходом русских: трудность доставки соли не благоприятствовала этому способу заготовки.
Ительменские женщины занимались собирательством грибов, кореньев, трав, кедровых орехов, ягод. Хлеб заменяли луковицами сараны, истолченными с голубикой: иностранцы отмечали приятный вкус этого блюда.

Видео

Название является русской адаптацией этнонима «ит әнм ән» («сущий», «живущий здесь» ).

Расселение

Проживают на полуострове Камчатка , преимущественно в Тигильском и Мильковском районах Камчатского края и Петропавловске-Камчатском (2361 человек, 2010 год), а также в Магаданской области (600 человек, 2010 год).

Численность ительменов в населённых пунктах (по переписи 2002 года)

(указаны муниципальные образования, где доля камчадалов в численности населения превышает 5 %)

Своеобразие расовых особенностей народов, входящих в эту группу (чукчи , эскимосы , коряки , ительмены), по сравнению с другими сибирским монголоидами , заключается в некотором ослаблении монголоидного комплекса: более высокое переносье , менее плоское лицо, более тёмная пигментация, выступающие губы.

По этим признакам антропологи устанавливают связь арктической расы не с внутриконтинентальными, а тихоокеанскими монголоидами.

Религия

Традиционные верования ительменов - анимизм , тотемизм , фетишизм - связаны с поклонением духам - хозяевам. Особенно почитался «хозяин моря» Митг, дающий основной продукт питания - рыбу. Ительменам была чужда идея единого бога. Создателем земли и своим первопредком считался Ворон (Кутх). Существовал и шаманизм, но ительменские шаманы не имели обрядовой одежды и бубнов. В роли шаманов обычно выступали женщины. С середины XVII в. ительмены приняли христианство.

Согласно данным этнографических исследований , в древности ительмены практиковали обряд воздушного погребения .

Фольклор

Широко известен цикл сказаний о вороньем персонаже (Кутхе). Наибольшее количество ительменских сказок было записано в начале XX в. русским этнографом В. И. Иохельсоном.

Хозяйство ительменов

На первом месте по хозяйственному значению стоит рыболовство, как морское, так и речное. В реках промышляли рыбу лососёвых пород. В море промышляли навагу (на льду), корюшку , мойву . Орудия рыболовства в основном пассивные - запоры, ставные сети, невода, применялись плавные сети. В связи с большими объёмами вылавливаемой рыбы, её обычно заготавливали впрок - вялили, квасили, солили.

Объектами морского зверобойного промысла являлись различные породы тюленевых. Практиковалась охота на лежбищах и в прибрежной зоне загоном в сети. Продукция зверобойного промысла использовалась в пищу (мясо, жир) и как корм ездовым собакам . Шкуры шли на изготовление одежды и предметов домашнего обихода.

Сухопутная охота имела подспорное значение. Из крупных животных добывали камчатского бурого медведя и горных баранов , мясо которых использовалось в пищу. Объектами пушного промысла являлись соболь , лисица , песец и т. д.

В хозяйстве ительменов широко представлено собирательство, причём не только пищевое, но и сырьевое.

Напишите отзыв о статье "Ительмены"

Примечания

Литература

  • Антропова В. В. Расселение ительменов в I половине XVIII в. // Известия геогр. об-ва. - М., 1949. - Т. 81. - Вып. 4.
  • Вдовин И. С. Ительмены и коряки в первые десятилетия XVIII в.: (По неопубликованным материалам участника Камчатской экспедиции А. П. Горланова) // Страны и народы Востока . - М.: Наука , 1975. - Вып. 17.
  • Ительмены: Историко-этнографический очерк / Орлова Е. П. , Отв. ред. Ч. М. Таксами. - СПб.: Наука, 1999.
  • Ительмены // Сибирь. Атлас Азиатской России. - М .: Топ-книга, Феория, Дизайн. Информация. Картография, 2007. - 664 с. - ISBN 5-287-00413-3 .
  • Ительмены // Народы России. Атлас культур и религий. - М .: Дизайн. Информация. Картография, 2010. - 320 с. - ISBN 978-5-287-00718-8 .
  • Ительменская литература. - М.: Литературная Россия, 2011. - 416 с.

Ссылки

Портал «География »
Портал «История России »
Проект «Сибирь »

Отрывок, характеризующий Ительмены

Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».

Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»

Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.

Место проживания - Камчатская и Магаданская области, Корякский и Чукотский автономные округа.

Язык, диалекты. Язык - чукотско-камчатская семья языков. В ительменском языке выделяют седанкинский, хайрюзовский, напанский диалекты. На современную лексику оказали влияние корякский и русский языки. В настоящее время народ двуязычен. Русский является языком внутреннего и межэтнического общения и обучения. Лишь 18,8 % населения, преимущественно представители старшего поколения, родным считают ительменский язык.

Происхождение, расселение. Древнейшее население Камчатки. С конца XVII века известно как камчадалы . В трудах путешественника С. П. Крашенинникова упоминаются названия локальных и диалектных групп: кшаагжи, кыхчерен, живших между реками Жупанова и Немтик; чупагжу или бурин - между Верхним Камчатским острогом (Верхнекамчатском) и рекой Жупанова; лингурин - между реками Немтик и Белоголовой и кулес - к северу от реки Белоголовой.

До прихода русских на Камчатку часть предков современных ительменов на севере смешалась с оседлыми , в некоторых поселениях южной оконечности полуострова происходил процесс смешения с .

Первые контакты с русскими относятся к 1697 году, когда казаки основали на полуострове Верхнекамчатский, Большерецкий и Нижнекамчатский остроги. В 1740-е годы происходила христианизация народа одновременно с устройством русскоязычных школ. В 30–40-е годы XVIII века на Камчатке было около 100 камчадальских поселений. Ясачных камчадалов - мужчин в возрасте от 15 до 50 лет - около 2,5 тысячи, русских служилого сословия - около 250 человек, а с членами их семей, преимущественно смешанного происхождения, - около 500. Русские в значительной степени заимствовали у аборигенов их традиционный образ жизни и культуру. По переписи 1926–1927 годов, на Камчатке в 62 селениях насчитывалось 868 ительменов, 3704 коренных жителя, записанных камчадалами, и около 3500 русских.

Самоназвание итэнмэн - "тот, кто существует" - зафиксировано в конце XIX века только у северо-западных ительменов. Это название в материалах Приполярной переписи 1926–1927 годов применено к жителям одиннадцати селений северо-западного побережья, сохранивших родной язык. В восьми из них - в Сопочном, Морошечном, Белоголовом, Хайрюзово, Ковране, Утхолоке, Напане, Седанке - они составляли большинство населения и только в трех - в Тигиле, Воямполке, Палане - были в меньшинстве.

Письменность. Попытка создания ительменской письменности (на основе латинской графики) была предпринята в 1932 году, но уже в 1935 году от нее отказались, посчитав ительменов крайне малочисленными, поголовно владеющими русским языком. Сейчас работа по развитию письменности и методики преподавания в школах ительменского языка возобновлена.

Промыслы, орудия промыслов и орудия труда, средства передвижения. Занимались в основном традиционным рыболовством. Основу жизнеобеспечения составлял речной лов. Промысловыми угодьями владела территориально-соседская община. Рыбу, в основном лососевых, ловили с апреля по ноябрь. Способы и орудия лова были традиционны - сети, невода, запоры - сооружения в виде изгороди или плетня из тальника, перегораживавшие речку или часть ее, с "воротами", в которые ставили плетеные ловушки в виде воронки (верши, морды) или мешкообразные сети.

Женщины занимались собирательством. Жители морского побережья промышляли ластоногих, шкуры и жир которых служили предметами товарообмена как среди местного населения, так и с оленными . У последних выменивали оленьи шкуры, мясо, сухожилия.

Охота носила подсобный характер. Добывали в основном снежных баранов, диких северных оленей, водоплавающую птицу в период линьки. С охотой на и употреблением в пищу его мяса были связаны особые обряды. Пушнина служила предметом обмена. На соболя и лисицу ставили капканы и ловушки, а также их гнали собаками.

Летом передвигались на лодках-батах, выдолбленных из тополя, зимой - на собачьих упряжках с нартами, имеющими две пары дугообразных копыльев и седлообразное сиденье. Ходили на лыжах - длинных, скользящих и "лапках" - коротких ступательных.

Утварь изготовляли из бересты, топоры делали из оленьей и китовой кости или камня (яшмы), ножи, стрелы, наконечники копий - из вулканического стекла - обсидиана. Огнестрельное оружие и металлические изделия заимствовали у русских. Холодной ковкой из металла изготавливали ножи, наконечники стрел и копий. Огонь добывали трением.

У русских переняли разведение крупного рогатого скота, огородничество, в особенности картофелеводство.

Жилища. Зимним жилищем служили прямоугольные или овальные полуземлянки (юрты) с деревянным сводом, поддерживаемым столбами. Дым очага выходил через боковое отверстие. В юрту спускались по бревну с перекладинами через верхнее отверстие. Обычно в землянке зимовало от 5 до 12 семей. На летние промыслы каждая семья переселялась в свайную постройку из жердей с коническим верхом, рядом строили сооружения из жердей и травы, в которых чистили и варили рыбу. К концу XVIII века у ительменов появились русские избы, из хозяйственных построек - срубные амбары и помещения для скота.

Одежда. Зимней одеждой, как мужской, так и женской, были глухие шубы с капюшоном - кухлянки (ниже колен) и камлеи (до пят), которые шили из оленьего меха двойными - мехом внутрь и наружу. Зимой мужчины и женщины носили штаны мехом внутрь, летом - замшевые. Летней одеждой часто служила выношенная зимняя, которую на промыслах дополняли плащами и обувью из выделанных рыбьих кож. Женской домашней одеждой был комбинезон, мужской - набедренная кожаная повязка. Зимнюю обувь шили из оленьих камусов, дополняя меховыми чулками, летнюю - из шкур ластоногих. Зимние меховые шапки имели вид капора, а летние, похожие на , делали из бересты или перьев и палочек. Белье, украшения, летнюю одежду заимствовали у русских.

Пища, ее заготовка. Рыба служила основной пищей и кормом для собак. Ее заготавливали впрок: вялили и квасили в ямах, реже запекали и коптили, зимой замораживали. Лососевую икру сушили и квасили. Реже употребляли в пищу мясо зверей и птиц. Мясо и жир морских животных парили в ямах, кишки и желудки использовали как емкости для хранения продуктов. С рыбой и мясом ели много различных трав, кореньев, клубней сараны, ягод. Собирали кедровые орехи, яйца водоплавающих. Пищу готовили и подавали в деревянной и берестяной посуде, запивали водой. У русских заимствовали различные способы копчения и соления рыбы, приготовление картофеля, мучных изделий, супов, чая с молоком. Из-за трудностей доставки на Камчатку соли и муки соление рыбы и употребление хлеба было ограниченным.

Религия. Религиозные представления и обряды ительменов основаны на анимизме - вере в подземный загробный мир, добрых и злых духов; тотемизме - вере в родство с тем или иным животным, почитании хозяев моря и лесных животных. После обращения ительменов в 1740–1747 годах в христианство стали распространяться православные обряды - крещение, венчание, отпевание. Уже в первой четверти XIX века путешественники отметили в камчадальских селениях православные кладбища. Установилась традиция при крещении давать детям русские имена. Ительмены числились прихожанами камчатских церквей, и первые русские фамилии получили по фамилиям духовенства и служилых.

Фольклор, музыкальные инструменты. Записи фольклора представлены мифами в русском пересказе исследователей XVIII века и сказками, записанными на ительменском языке в ХХ веке. В настоящее время мифологические сюжеты о сотворении мира сохранились только в сказках и обрядах, возможно, вследствие поголовной христианизации ительменов, а также резкого и быстрого падения их численности в результате эпидемий во второй половине XVIII века и последующей ассимиляции.

В мифологии основным персонажем выступает Кутх , или Ворон. Он предстает как демиург (творец), создатель Камчатки и в то же время как трикстер - плут, обманщик, шутник, перевертыш, несущий в себе добро и зло, мудрость и глупость. В сказках он постоянно попадает в неблаговидные ситуации, которые иногда приводят его к гибели. Раздвоение образа Кутха (демиург - трикстер) произошло достаточно давно, в мифологическом сознании оба образа существовали параллельно. Как и у соседей - и , в фольклоре ительменов присутствуют животные, нередко в качестве племени (с "мышиным народом" Кутх вступает в конфликты или разного рода сделки).

Музыка характеризуется несколькими локальными вариантами, изученными неодинаково. К началу 1990-х годов были известны три из них: два западных - ковранский и тигильский и один восточный - камчадальский. Музыка, инструменты и жанры взаимосвязаны с фольклорными традициями русских старожилов, курильских и .

Музыку ительменов делят на песенную, танцевальную, инструментальную и повествовательную. Песенная мелодия сопровождает импровизированный текст. Песни с лирическим текстом у ковранцев называются чака’лэс (от чак’ал - "горло", "рот"), у тигильцев - репнун (от репкуё - "напевать", "голосить"). Колыбельные песни, хотя и выделяются терминологически (у ковранцев - корвэльу , у тигильцев - карвэльу ), собственных мелодий не имеют, а поются на различные типовые мелодии. Тексты заговоров, обнаруженные только у ковранцев, поются на ритуальные мелодии (кмаличинэх ).

У ительменов известно 16 музыкальных и звукопроизводящих инструментов под общим названием ма’лйанон - "играющий предмет". Ительменский бубен (яяр ) родствен . Существовал и деревянный пластинчатый варган (варыга). Флейта из дудника с наружной свистковой щелью без отверстий для пальцев у ковранцев называется ковом , у тигильцев - коун .

Праздники. Фольклорные музыкальные и художественные традиции ительменов в настоящее время ярко проявляются в ежегодном осеннем празднике "Алхалалалай". Это обрядовый календарный праздник, знаменующий собой завершение хозяйственного цикла. В празднике в обрядовой форме воспроизводятся элементы мифов о сотворении мира и ритуалы, связанные с благодарением природы.

Современная культурная жизнь. В школах Корякского автономного округа преподают родной язык. В поселках Ковран и Хайрюзово имеются восьмилетние школы, работают клубы, постоянно выступает детский ансамбль "Сузвай", а национальный ансамбль "Эльвель" известен не только в России, но и за рубежом. В 1988 году выпущен букварь на ительменском языке, в 1989 году - ительменско-русский и русско-ительменский словари. Изданы сборник ительменских загадок и стихотворений и другие произведения национальной литературы.

В поселке Палана ведется теле- и радиовещание на ительменском языке. Выходят газеты на русском и родных языках населения округа.

Совет возрождения культуры ительменов Камчатки "Тхсаном" был создан в 1987 году. Он представляет этническую общественную организацию ительменов в российской Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока.

О камчадалах. Камчадалы - этническая группа метисного происхождения - потомки от смешанных браков аборигенного оседлого населения и русских старожилов Камчатки. По переписи 1926 года, их численность составляла 3704 человека. По данным Ассоциации коренных малочисленных народов Камчатки, в 1994 году насчитывалось около 9 тысяч членов общин камчадалов. В 2000 году камчадалы включены в Единый перечень коренных малочисленных народов Российской Федерации.

В настоящее время потомки камчадалов, связанные с традиционным хозяйством, живут в Соболевском, Большерецком, Мильковском, Усть-Камчатском и Елизовском районах Камчатской области. К камчадалам относит себя группа метисного населения города Петропавловска-Камчатского. Небольшая часть населения смешанного происхождения, относящая себя к камчадалам, проживает в Тигильском и Пенжинском районах Корякского автономного округа, Ольском районе Магаданской области.

Группы метисного населения Камчатки начали складываться в середине XVIII века и разрастались по мере увеличения русского населения полуострова. К началу ХIХ века на Камчатке существовало 5 русских острогов и 2 крестьянские деревни, а численность русских составляла более 1500 человек. В смешанных семьях женщины, как правило, были аборигенного или метисного происхождения. Русские переселенцы перенимали у аборигенов их систему хозяйства и образ жизни. Культурно-историческое единство метисного населения Камчатки выражалось в двустороннем двуязычии: как русские, так и аборигены владели камчадальским (ительменским) и русским языками. Двуязычие сложилось на Камчатке во второй половине XVIII века благодаря появлению сети церковно-приходских школ и совместному обучению в них детей аборигенов и русских. На основе двуязычия возникло "камчатское наречие" русского языка. Оно, как и двуязычие, до последнего времени сохранялось у старшего поколения камчадалов. Интересно, что среди сказителей ительменских сказок, записанных на ительменском языке в советский период, половина по одной из родительских линий происходила из русских старожилов.

Ранняя поголовная христианизация оседлого аборигенного населения Камчатки, с одной стороны, усвоение камчадальского образа жизни и фольклора русскими колонистами - с другой, создали в мировоззрении камчадалов комплекс двоеверия, где основы православного вероучения и обрядности переплелись с политеистическими традиционными верованиями и промысловыми обрядами. В последнее десятилетие ХХ века в среде камчадалов наряду с возвращением интереса к православию происходит интенсивный процесс возрождения древних языческих элементов камчадальской культуры. На основе местных традиций, литературных данных, а также заимствований из культуры современных ительменов у камчадалов возрождаются обрядовые календарные праздники (весенний праздник Первой рыбы, осенний - "Алхалалалай"), музыкальный, песенный фольклор, прикладное искусство.

Похожие статьи